Горцы шотландии история. Зачистка горной шотландии
Килт изготавливается из большого куска ткани около 12 «еллов» (1356 см), его оборачивают вокруг талии и закрепляют с помощью специальных пряжек и ремней. К килту прилагается небольшая сумочка для личных вещей — спорран, а сам килт бывает «большим» (Great Kilt, Breacan Feile) и «малым» (Little kilt, Feileadh Beg). Большой килт можно закинуть на плечо и укрыться им в непогоду. Сейчас килт имеет длину около четырех или пяти ярдов (3657−4572 мм) и шириной 56−60 дюймов (142−151 см).
Килт — одежда шотландских горцев. (pinterest.ru)
Настоящие горцы, с килтом, носят за правым чулком нож. Если нож расположен с внешней стороны гольфа (спереди), то это означало объявление войны. Шотландцы с самого начала XVII века использовали скин окклс (sgian achlais) — подмышечный кинжал, расположенный в левом рукаве подмышкой. Традиции гостеприимства требовали, чтобы в гостях оружие было на виду, и горец перекладывал нож из тайного кармана за подвязку правого гольфа. Со временем, так стали постоянно носить нож, и он получил название скин ду.
Сражение. (wikipedia.org)
Впервые описание килта в горной Шотландии встречается в 1594 году: «Их верхняя одежда представляет собой крапчатое одеяние разнообразных расцветок, со множеством складок до середины икр, с поясом вокруг талии, стягивающим одежду».
А в описании 1746 года сказано: «Эта одежда достаточно свободна и помогает мужчинам, привыкшим к ней, преодолевать тяжелые препятствия: совершать быстрые переходы, переносить суровость погоды, переправляться через реки. Килт одинаково удобен как для жизни в лесу, так и в домах. Словом, он помогает справиться с тем, с чем обычная одежда не в силах».
Жители Шотландии. (pinterest.ru)
Само слово «Килт» пошло от древнеисландского kjilt («складчатый») и грозных викингов с тартаном. Тартан — шерстяной материал с линиями различной ширины и цветов, которые пересекают друг друга под определёнными углами. Наклон, цвет и ширина тартана у каждого клана своя, что позволяло сразу определить чужака. По количеству цветов тартана можно было узнать общественное положение человека: один — слуга, два — фермер, три — офицер, пять — военачальник, шесть — поэт, семь — вождь. Сейчас существует около 700 рисунков (сеттов) тартанов, хотя многие были забыты во времена запрета на килты.
Юбку-килт носили не все шотландцы, а только хайлендеры (highlanders) — горцы. В Шотландии (Highlands) большой килт был очень удобен для дождливого климата и гористой местности. Килт достаточно хорошо согревал, обеспечивал свободу передвижения, отлично высыхал, а в ночное время становился теплым пледом. Во время битвы, когда требовалась максимальная свобода передвижения, горцы скидывали килты и сражались в одних рубашках.
Битва кланов
Существует легенда о таком сражении. В 1544 году прошла битва кланов между Фрайзерами, Макдоналдами и Камерунами, она получила название Blar-na-Leine, чтo в переводе означает «Битва Рубашек». Но это обычная игра слов: «Blar na Leine» пошло от «Blar na Leana», что переводится, как «Место болотистого луга».
Существовала и настоящая битва без килтов. В августе 1645 году произошла битва при Килсите. Маркиз Монтроза с тремя тысячами шотландцев и ирландцев встретился в бою против семитысячной армии Уильяма Бейли (William Baillie). Шотландские горцы, ударившие в центр позиций противника, в ходе боя сбросили килты и разгромили превосходящие силы в одних рубашках.
Килт. (pinterest.ru)
В XVIII в. британские власти пытались запретить ношение килта шотландцам, в котором усматривали своенравие горцев, и заставить носить брюки. Но гордые и упрямые хайлендеры обошли закон и ходили в килте, а штаны носили на палке.
Малый килт предположительно возник в 1725 году с подачи англичанина Ролинсона. Управляющий сталелитейного завода предложил оставить для удобства только нижнюю часть килта, а остальное обрезать. Длина килта определялась следующим образом: хозяин приседал на корточки и край материала, который касался пола, обрезали.
Сейчас килт популярен не только у воинствующих шотландцев, но и чинных англичан.
Шотландские Игры горцев приобрели статус ежегодного события в викторианский период. Испытания на силу и мужество проводились на шотландских землях с незапамятных времен, только цели соревнований отличались - в Средневековье король выбирал себе среди самых выносливых мужчин королевского гонца, а с прошлого века Игры проводятся уже скорее для спортивного азарта. Несмотря на многовековую историю, состязания мало изменились, по крайней мере что касается самих испытаний.
И по сей день любимым видом из всех соревнований для шотландцев является метание бревна, которое далеко не всем по плечу, даже настоящим силачам. Метатель должен поднять длинное и гладкое бревно, которое может быть в длину до 6 метров и весить около 80 кг (единого стандарта для снаряда нет). Поднимать нужно двумя руками, сложенными в своеобразную чашу, и прислонить бревно вертикально к плечу. Затем участник должен, немного разбежавшись, метнуть бревно со всей силы, чтобы оно перевернулось в воздухе и упало на противоположный конец. То есть помимо огромной силы метатель должен обладать и некоторой долей ловкости.
Представляем вам подборку черно-белых фотографий с шотландских Игр горцев прошлого века. Да, все спортсмены, конечно же, носили национальную шотландскую одежду килт, и, надо признать, мы понимаем почему - похоже, это очень удобно.
(Всего 29 фото)
Помимо демонстрации необычайной силы, скорости и ловкости, Игры также являются символом шотландской и кельтской культуры. На фотографии традиционный шотландский танец с мечами, 1912 год.
В связи с тем, что все-таки не все шотландцы живут в Шотландии, Игры горцев стали проводиться по всему миру, от Европы и Северной Америки до Новой Зеландии и Бразилии. На фотографии традиционный шотландский танец на Играх в Калькутте, 1900 год.
Ансамбль волынщиков открывает Игры в Шотландии, 1950 год.
На фотографии участник соревнований по метанию молота, прародителя современной легкоатлетической дисциплины. Метательный снаряд представляет собой свинцовый шар на деревянной тонкой ручке. Вес шара - 7 кг, длина ручки - почти метр.
Представление во время Игр горцев в Стерлинге.
На фотографии - толкание камня. На Играх горцев есть две разновидности этой дисциплины: камень мужественности (снаряд или обыкновенный булыжник весом около 45 кг) и камень силы (снаряд или камень весом от 3 до 14 кг).
Толкание камня, 1952 год.
Танец с мечами, 1922 год.
В 1955 году Джей Скотт из Локха метнул 7-килограммовый камень на 12 метров.
И конечно, среди соревнований на Играх горцев была борьба.
Игры горцев в 1936 году.
Зрители, 1935 год.
1-й батальон королевского шотландского полка «Горцы Аргайла и Сазерленда» на Играх в 1936 году.
Принцесса Маргарет, сестра королевы Великобритании, на соревнованиях по перетягиванию каната, 1957 год.
Зрители шотландских Игр в 1932 году.
На русском языке можно встретить понятие «очистка поместий» Горной Шотландии, что, на мой взгляд, есть обрезание дальше некуда. А потому я взял на себя труд обмусолить со всех сторон вопрос земельных отношений в Шотландии, в первую очередь, Горной (Highlands) и постараюсь кратко и доходчиво резюмировать.
Начнём с так называемой «очистки поместий» (до чего же уродливый ассенизаторский термин!). На английском языке это называется Clearances (Расчистка или, по-современному, Зачистка). Шотландские горцы зовут это дело Fuadach nan Gàidheal (Изгнание гэллов) - им и в самом деле есть на что обижаться.
В общем-то, в Англии, которая приютилась, как известно, к югу от Шотландии, сельскохозяйственная перестройка началась ещё где-то в 16 веке. Благодаря этому мне даже удалось как-то поправить свои незавидные школьные оценки по истории. Когда учительница спросила нас, как назывался процесс в с/х Англии в 16-17 веках, что мы проходили за год до того и уже успешно успели позабыть, я каким-то чудом вспомнил это волшебное слово – ограждение , поднял руку и получил свои пять баллов, за проблеск памяти. Насколько я помню, суть этого процесса вкратце заключалась в разделе общинной земли между членами громады, которые потом огораживали свои участки. Со временем такие участки укрупнялись, что было выгодно из-за улучшавшихся технологий производства, да и в силу естественных причин, появлялись крупные землевладельцы, наёмные работники и лишние рабочие руки, которые как раз требовались для появлявшихся мануфактур. То бишь в английскую деревню пришли капиталистические отношения. Как известно, в области эксплуатации как своих, так и чужих Англия была впереди планеты всей. А вот в дикой Шотландии всё было иначе и много позже.
Ближе к Англии по экономическому развитию – да и родственно-территориально - стояла Нижняя Шотландия. И именно там в конце 17-го века, и особенно после Унии 1707 года, на деревне начались преобразования. Поскольку технологии возделывания земли совершенствовались и урожайность росла, то соответственно увеличивалась и стоимость аренды земли. И выжить в новых условиях могли теперь лишь крупные хозяйства и землевладельцы, которые могли применить эти новые усовершенствования.
Мелкие же фермеры или, по-ихнему, крофтеры (crofter), вынуждены были отказываться от непосильной для них теперь аренды земельных наделов. А чтобы не умереть с голоду они нанимались батраками к крупным помещикам, либо подавались в промышленные Глазго, Эдинбург или на север Англии в надежде, зачастую тщетной, найти там работу, а то и вообще уезжали за океан в поисках счастья. В общем, типичный капитализм перешагнул границу, уже достаточно условную, и добрался-таки до деревни Южной Шотландии.
Некоторые ретивые историки пытаются присвоить этому делу название Lowland Clearances (то бишь Расчистка Нижней Шотландии), сравнивая его по значимости с Highland Clearances (Расчистка Горной Шотландии). Что, на мой взгляд, в корне неверно, так как по своей сути, не говоря уж про масштабы, трагизм, влияние на судьбы людей и целого народа, эти процессы отличались как небо и земля. Что будет показано ниже.
До 17 века в горной Шотландии по-прежнему царил патриархальный клановый уклад жизни. Который, по всем законам экономического жанра, тормозил рост производительности труда и уровня жизни населения. Да, говоря по правде, горцы в массе своей были бедны и жили растениеводством, насколько это позволяла суровая природа, и выращиванием крупного рогатого скота на продажу в Нижнюю Шотландию и северную Англию. Однако жили они весело и счастливо, танцевали, играли на волынках и иногда ради развлечения устраивали войнушки между кланами.
Изначально земля у них считалась общей, почти как при коммунизме. Все они, по вековой традиции, подчинялись вождю своего клана или септа. Он их и в бой поведёт и рассудит, если что. Но засевшему в Эдинбурге правительству такая вольготность горских кланов была не по нутру. А тут в начале 17-го века шотландские Стюарты садятся на английский трон, что кладёт начало фактически объединению Англии и Шотландии. И, соответственно, свойственные Англии экономические отношения начинают ползучась прокрадываться в Шотландию. И вот, для поощрения лояльности вождей горских кланов шотландское правительство способствовало постепенному превращению их в собственников всей земли клана. Вожди были этому, разумеется, только рады, а рядовые члены клана, как послушные дети (в общем, гэльское слово clann и означает дети) роптать были не приучены – тем паче, что поначалу это мало что для них меняло.
Клановая система окончательно приказала долго жить после разгрома в 1746 году последнего якобитского восстания под предводительством принца Чарльза Эдварда Стюарта по прозвищу Красавчик Чарли (Bonnie Prince Charlie). В Лондоне (ибо после Унии 1707 года Шотландия правилась именно оттуда) были приняты законы, отменявшие все юридические права вождей кланов и передававшие их государственным шерифам. Помимо этого были также приняты законодательные акты, запрещавшие горцам иметь тяжёлое вооружение - палаши и ружья, а также лёгкое оружие в виде тартанов, килтов, волынок, обязывая горцев немедленно сдать всё незарегистрированное вооружение.
И вот вожди кланов, превратившись во владельцев земли, принадлежавшей ранее всему клану, рано или поздно забывали про свои патриархальные обязанности перед сородичами. Ну, ещё бы! Раз они уже были лишены обременительного права судить и миловать, зато взамен были наделены такими сладкими правами собственника. А потому они превращались просто в сибаритов и тщились приобщиться к элите общества, либо в бизнесменов, для которых главное – прибыль. Они либо продавали землю толстосумам с юга, а сами перебирались на ПМЖ в Эдинбург и пускали деньги в оборот, либо нанимали себе управляющих, уже поднаторевших в извлечении прибыли из земли. А некоторые из вождей, ведя жизнь на широкую ногу, а потом, распродав земли и рассчитавших с накопившимися долгами, оказывались у пустого корыта и вынуждены были искать счастья в дальних краях.
Таким образом, земля в Горной Шотландии превратилась в частную собственность разного рода владельцев-предпринимателей. А что делают предприниматели? Стремятся из своих активов получить максимальную прибыль! Правильно.
Разумеется, при таком раскладе у рядовых горцев пропадал всякий респект к бывшим вождям, на котором веками зиждилась клановая система. Таким образом, можно сказать, что старый уклад жизни кельтов Горной Шотландии был успешно разрушен эффективными менеджерами с юга.
Ну, и пошло-поехало. Начало Расчистки принято связывать с внедрением в Горной Шотландии овцеводства, где-то около 1760 года. Дело было безумно прибыльное. На одну отару овец требовалось 6 акров пастбища на склонах холмов на лето и большой крытый загон в долине на зиму. И всего лишь один пастух! А доход был куда выше, чем жалкая плата от небольших фермеров, которые и так еле-еле сводили концы с концами.
Вот многие землевладельцы и их управляющие и пытались всеми правдами и неправдами выгнать арендаторов со своих земель и запустить туда вместо них полчища овец. Десятки тысяч людей выселялись с насиженных мест, лишались домов, которые зачастую сжигались. А выдворение каждой семьи это, понятное дело, трагедия, слёзы, горе. Узелок в руки и вперёд, в неизвестность, а сзади тебя ещё палкой подгоняют.
Потому-то люди так и возненавидели этих милых животных, которые, по мнению горцев, лишали их работы и крова. Так, 1792 год получил название Год Овцы (Bliadhna nan Caorach по-гэльски). Ничего общего с восточным календарём, по которому, как сейчас помню, тогда был год Крысы. Итак, 27 июля 1792 года подогретые выпивкой и свадебными гуляниями, обозлённые на теснящих их овец горцы в Россшире собрали по округе стадо этих прекрасных животных – чужих, разумеется, - и погнали по дороге в направлении Инвернесса, протестуя таким макаром против овечьего засилья. По пути к ним для компании присоединялись горцы с других мест, причём не с пустыми руками, а также сгоняли окрестных овец. В итоге около 400 горцев пригнали около 6000 овечек к городку Boath.
А там их уже поджидали солдаты из полка Black Watch (шотландские полки на службе правительства). 12 зачинщиков были тут же арестованы. 5 из них вскоре судили и приговорили - кого к заключению, кого к высылке, кого к каторге (странно, что не к повешению). Однако всё кончилось благополучно, ибо осуждённые в итоге исхитрились сбежать и сховаться в лабиринтах Горной Шотландии.
Как правило, горцев вынуждали перебираться на совсем уж неплодородные участки земли, которые не подходило даже под овечьи пастбища и на которых прокормиться было невообразимо трудно. Зачастую бывало, что после того, как такой фермер потом и кровью поднимал целину, чуть культивировал землю, ему предлагалось либо платить более высокую ренту – земля-то теперь более плодородная! - либо перебираться на другой ещё никогда не возделывавшийся целинный участок. А когда фермер, повздыхав и поохав, убирался прочь с обработанного им участка, добрый лэнд-лорд запускал туда овечек, на зелёную свежую травку. И чего не сделаешь для этих милых животных!
Участки этой неплодородной земли, куда вынуждали переселяться горцев, находились обычно ближе к морскому побережью, где при желании можно было переквалифицироваться в рыбаков или заниматься келпингом (kelping). Не путать с кэмпингом. Келпинг это сбор, заготовка и переработка водорослей, из которых добывали йод и использовали в производстве мыла и стекла. Первоначально этим промыслом занимались лишь на Гебридских островах. Но война с Францией урезала поставки с континента, и ловкие землевладельцы, почуяв запах прибыли, принялись организовывать келпинг на западном побережье Горной Шотландии и островах.
В этой отрасли народного хозяйства было занято порядка 10 тысяч человек. Бизнесмены продавали тону водорослей за 20 фунтов в Ливерпуль, около 2 фунтов уходило у них на оплату работы горцев. А теперь посчитайте норму прибыли! К 1820 году война на континенте закончилась, экономические связи восстановились, потребность в водорослях упала и шотландские горцы остались как всегда у пустого корыта.
А вот на северном и восточном побережье водорослей было куда меньше и горцам приходилось подрабатывать исключительно рыболовством, хотя рыбаки из них были так себе. На самом деле, ни рыба, ни водоросли не могли прокормить такую уйму народа. Да и клочки земли, изначально почти бесплодные, стали вконец истощаться. А ненасытные землевладельцы всё повышали и повышали арендную плату за свою никчёмную землю. Многим горцам приходилось в итоге оправляться в города на поиски заработка.
Говоря по правде, попадались среди землевладельцев и высоконравственные индивиды, которые не стремились к выдворению арендаторов со своих земель. Впрочем, это вовсе не было бескорыстное благоволение. Ибо лэнд-лорды предлагали горцам стать наёмными рабочими на своих угодьях. Труд их стоил дёшево, а значит, сулил хозяевам бо льшую прибыль.
Кроме того молодых горцев можно было фактически продавать! Ибо землевладельцы получали деньги от правительства, если их крестьяне или наёмные рабочие записывались в правительственные полки. А пушечное мясо было так необходимо Империи для войн в заморских колониях. Так, одним из условий возврата конфискованных поместий якобитским лордам во второй половине 18-го века было непременное зачисление горцев с их земель в британскую армию. За всё время Зачистки порядка 48 тысяч горцев по таким правилам пополнили ряды армии Империи. С одной стороны, горские полки считались самыми стойкими, выносливыми и неприхотливыми в британской армии, а с другого боку, английским военачальникам не жалко было направлять их в самую страшную мясорубку.
Ну и конечно, от такой житухи орды горцев вынуждены были помахать ручкой родным берегам и эмигрировать в Северную Америку. Так, с 1763 по 1803 года за океан уехало около 70 тысяч горцев. И тут на подходе было ещё 20 тысяч обездоленных потенциальных имигрантов.
Но Империи как никогда требовалось пушечное мясо, много мяса. И очень многим лэнд-лордам на самом-то деле было выгодно, чтобы люди не покидали Шотландию! Ибо чем больше свободных рабочих рук, тем дешевле их стоимость. Элементарно, Ватсон!
Тогда они пролоббировали принятие парламентом в 1803 году Акта о Пассажирских перевозках (Passenger Vessels Act). Этот закон якобы должен был показать заботу Империи об эмигрантах, об улучшении условий их перевозки. Разумеется, за более комфортные условия проезда положена и более высокая стоимость билета. Поэтому этот гуманный закон также повышал трансфер на проезд в Америку. И это было самое главное! Теперь обнищавшим горцам уехать было куда сложнее. А поменялись ли условия перевозки? Куда там! Зачастую горцев перевозили в тех же самых трюмах, как и рабов чуть ранее, и при таких же невыносимых условиях. Неудивительно, что заплатив за проезд как в VIP-классе, некоторые несчастные умудрялись умереть по дороге от нехватки воды, воздуха и врача и от избытка сырости, духоты и зловредных миазмов.
А тут ещё Вальтер наш Скотт , вероятно, сам того не осознавая, подсобил процессу колонизации Горной Шотландии. Великий писатель в своих романах овеял эту страну самым притягательным ореолом романтики, оставив за бортом неинтересные читателю реальные проблемы и несчастья горцев.
Когда его величество пузан Джордж IV (George IV) изволили в 1822 году посетить Эдинбург, подготовкой всего мероприятия руководил наш писатель, и он же убедил короля напялить на себя килт – якобы тот, т.е. Джордж IV, был из династии Стюартов, а значит – самый что ни на есть настоящий шотландский горец. Ну-ну.
В то время как многие приглашённые на церемонию экс-вожди кланов и землевладельцы с большим энтузиазмом занимались выселением горцев и искоренением их культуры. А в своём приветственном памфлете по поводу приезда короля, Скотт по-холуйски написал: «We are The Clan and our King is The Chief!» , то бишь «Мы Клан, а наш вождь – Король!» Во как! Империя экспроприировала даже культуру горцев.
Вдохновлённые романами Вальтера Скотта, многие тысячи разбогатевших на заморских колониях англичан возжелали непременно посетить эти «романтические» места. Рыбку там половить
или на олешков поохотиться.
А раз есть спрос, то, по законам рыночного жанра, должно появиться и предложение. Потому-то англичане, кто побогаче, покупали поместья в Горной Шотландии для своих развлечений. Да и многие местные землевладельцы устраивали в своих владениях парки и охотничьи угодья, где с огромным радушием принимали туристов с юга и где, разумеется, не было места простым горцам-фермерам, дабы доходяги не мозолили глаза почтенной публике.
После окончания французской войны келпинг пришёл в упадок, сельскохозяйственное производство начало сокращаться, а солдаты стали возвращаться до хаты. Тяготы горцев усилились. Империя сделала своё дело, выкачала из Горной Шотландии все ресурсы: получила горы пушечного мяса, использовала пастбища для разведения своих овечек, загнала горцев на самые скалистые, неплодородные земли, сделало из них самую дешёвую рабочую силу в Британии, постаралась по максимуму убить их культуру и традиции...
А новоиспечённые капиталисты, шотландские землевладельцы, стремились тягаться в материальном достатке и роскоши со своими английскими коллегами. А потому зачастую залезали в огромные долги. Что приводило к переходу земли от шотландских землевладельцев, потомков вождей кланов, к английским толстосумам, у которых было ещё меньше заботы о местном населении. Огромные территории отводились под парки и охотничья угодья – всё ради удовольствия богатеньких буратино.
А тут ещё в 1846 году началась череда неурожайных лет (в Ирландии и Шотландии), особенно по картофелю, который ну не хотел расти и всё тут. Говорят же диетологии - разнообразьте свой рацион! А у горцев он на 80% состоял из картошки. Ничего удивительного, что наступил самый настоящий голодомор.
Нещадная зачистка Горной Шотландии продолжалась чуть ли не до конца 19-го века. Неплохо, хотя и однобоко на эту тему написал некто К.Маркс. Вот, например, в этой статье он делится своими впечатлениями от посещения Горной Шотландии и приводит примеры безжалостного отношения государства к шотландским горцам.
Британская империя относилась к Горной Шотландии, фактически как к своей колонии , из которой надо побольше выжать соков. Если в континентальной Европе и в Англии в сельское хозяйство внедрялись передовые технологии для производства продуктов питания для растущего населения, то Горную Шотландию использовали, лишь как источник прибыли. И вовсе не беспокоилось за судьбу её народа. Всё в духе Империи!
Сопротивлялись ли горцы Зачистке? Ну, во-первых, после разгрома якобитского движения им было запрещёно под страхом сметрной казни владение оружием. Во-вторых, в случае бунта против горцев выдвигались расквартированные в Шотландии правительственные войска. А потому на первых порах горцы ограничивались мелкими пакостями – воровали овец, браконьерствовали и косили под дурака, что иногда выливалось в спонтанные бунты типа Года Овцы, о чём сказано выше, ну, и устраивали прочие заварушки.
После 1880 года фермеры массово протестовали против повышения арендой платы путем невыплаты этой самой платы и проведением несанкционированных митингов.
В начале 1880х годов появилась Горская Партия (Highland Land League, Highland Land Law Reform Association или Crofters" Party) и в 1885 году они даже выбрались в парламент.
И тут британское правительство соблаговолило вдруг увидеть все жестокости, сопровождавшие Расчистку Горной Шотландии. Вероятно, из-за того, что овечий бизнес перестал уже быть сверхприбыльным, да и в силу неких политических манёвров Консерваторы vs. Лейбористы. В 1886 году британский парламент даже принял Акт об Аренде (Crofters holdings act), который гарантировал мелким фермерам наследственные права на обрабатываемые ими клочки земли, точнее - на право работать там за умеренную арендную плату. Но что мёртвому припарка? Поезд уже давным-давно ушёл и, разумеется, из-за океана уже никто не вернулся. Да и большинство земли уже цепко держали в своих руках капиталисты-землевладельцы. Поэтому неудивительно, что протесты горцев возобновились. Однако мавр сделал своё дел, и к власти в Ю.К. пришли консерваторы, которые нянькаться не любят. А потому для подавления протестов в Горную Шотландию отрядили войска. А партия крофтеров ассимилировалась с лейбористами – вместе как-то сподручней держаться против буржуев.
В 1909 году в Глазго вновь была образована Горская Партия (Highland Land League), которая на сей раз выступала не только за защиту прав фермеров, но и даже за автономию Шотландии и национализацию всей земли. Ну, ни дать ни взять самые что ни на есть большевики. Правительство чуть струхнуло и много им чего наобещало. Но после Первой мировой дружно обо всём забыло. А партия фермеров, как и раньше, растворилась в стройный рядах лейбористов. Правда, в конце 1920х годов, когда разведение овец стало уж совсем не прибыльным делом, множество земель (около 800 тыс. акров) было передано под фермы, в основном – на Гебридах, и в несколько меньших масштабах в северной Шотландии и Шетландских островах.
Больше в 20-м веке особенных перемен в землевладении в Шотландии не было. Разве что в 1976 году по многочисленным просьбам трудящихся приняли Акт о Фермерах - Crofting Reform (Scotland) Act 1976, который позволял шотландским фермерам выкупать обрабатываемую ими землю в свою собственность. Да, пожалуй, в 1994 году, когда правящие консерваторы, защитники богатеньких буратино, ввели льготное налогооблажение на землю, использующуюся НЕ для извлечения дохода, - например, путём выращивания на ней сельхоз растений, - а для развлечений собственника земли: охота там, прогулки верхом или разведение радующих глаз садов и парков.
Увы, всё как по Марксу. Увеличение производительности труда снижает потребность в количестве рабочей силы, которая перетекает туда, где в ней есть потребность. Вот и получилось, что экономический прогресс вкупе с погоней за прибылью выгнали целый народ с родных земель и пустили его по миру, в прямом и переносном смысле. Сегодня этот печальный эпизод в истории кланов Горной Шотландии при желании легко использовать в пропагандистских целях. Например, для поднятия духа национализма (богатые англичане - у, негодяи! - выгнали горцев с их земель) или для борьбы с финансово-промышленными магнатами (толстосумы для получения барышей скупили земли Горной Шотландии и выгнали их обитателей). А можно просто относиться к этому как издержкам экономического прогресса. И ничего личного…
Хотя, с моей точки зрения, главной причиной Зачистки Горной Шотландии стало непомерное расширение Британской Империи во все стороны. И Хайлэндс просто-напросто использовали как колонию, а горцев - как дешёвую рабочую силу. Все ресурсы выкачивались, культура и традиции разрушались. Причём всё было обставлено с потрясающим лицемерием, где Англия выставлялась как светочь цивилизации, а неблагодарные шотландские горцы - лентяями и разбойниками, предпочевшими бросить свою родину и ради лучшей и вольготной жизни сбежать за океан.
Из хороших новостей надо отметить то, что Шотландия добилась-таки автономии в самом конце прошлого столетия. А несколько лет назад к власти в Шотландии пришла SNP, Шотландская Национальная партия. Уже в 2015 году она планирует начать проведение радикальной земельной реформы. Будут отменены все льготы для "спортивных" поместий. Планируется до 2020 года передать в общественное пользование около 1 млн. акров земель. А наиболее упёртых землевладельцев обяжут продавать землю общинам и, причём, неизвестно ещё по какой цене. Землевладельцы в панике и опасаются, - и правильно делают! - что они будут чувствовать себя иностранцами в собственной стране.
Противники, всякие там тори и лейбористы, как известно, большие любители демагогии и потому страшат народ, что в этом случае сельскохозяйственное производство снизится, а цены на продукты в магазинах пойдут вверх. Но волков бояться, в лес не ходить.
Короче, в Шотландии в ближайшие годы грядут большие перемены.
Статья сэра Хью Тевора-Роупера в сборнике "Изобретение Традиции" под редакцией Э.Гобсбаума производит интересное впечатление "где-то это я уже видел. У нас, недавно". Древняя Шотландия горцев, согласно автору, оказывается иллюзией, сказкой, созданной в несколько подходов в конце 18-го-начале 19-го столетий. И деконструкция этой сказки может оказаться весьма полезной для пытливого ума.
"Традиционный образ" шотландца сегодня - килт и волынка.
Часть 1 - Пришествие килта
Итак, горная Шотландция, родина невероятно привлекательного для некоторых дам типажа сурового шотландца в килте цветов родного клана, гуляющего с волынкой по горам. До 17-го века (а отчасти и до 18-го века) западная Шотландия в культурном плане была колонией Ирландии, как это ни странно звучит для нас. Более того, шотландские горцы представляли собою "overflow of Ireland", избыток Ирландии, включенный в ирландское "культурное поле" в роли потребителя. Создание отдельного культурного поля, создание мифа о шотландском горце, мифа, отполированного в викторианский период, началось с трех шагов:
- с проведения своеобразной культурной революции и переворачивания связи "потребитель-производитель"; - теперь горная Шотландия должна была выступать в качестве колыбели "кельтскости";, а не культурной провинции;
- с изобретения "древних и аутентичных"; горских традиций, в первую очередь таких, которые больше всего бросаются в глаза, т.е. внешних атрибутов "шотландских горцев";
- и напоследок - с распространения (из)обретенных традиций традиций на южную и восточную Шотландию.
Голливуд создает образ "старой доброй Шотландии" с килтами 18-го века и синими лицами из 4-го века.
На протяжении всего 18-го века рядом шотландских интеллектуалов была разработана концепция автохтонности культуры (да и самого) населения северо-западной Шотландии. В 1738-м году вышла книга Дэвида Малкольма "Dissertation on the Celtic Languages", но основные действия начались в 1760-е годы, когда однофамильцы Джон Макферсон (священник на о-ве Скай) и Джеймс Макферсон (переводчик Оссиана) начали усиленно переиначивать ирландский фольклор, переводя его на почву шотландских highlands. Джеймс баллады Оссиана «нашел», Джон написал “Critical Dissertation” в поддержку аутентичности баллад, спустя 10 лет Джеймс уже готовую концепцию "Извечной Шотландии" выписал в своем "Предисловии к истории королевства Великобритании и Ирландии" - в результате перед читателем представал народ горной Шотландии, отражающий удары римлян и создающий великий эпос еще тогда, когда ирландцы "под стол ходили". Мысли двух Макферсонов увлекли даже осторожного Гиббона, который признался, что в истории Шотландии они были для него ориентирами. Обстоятельная (и разрушительная) критика работ обоих Макферсонов началась только в конце 19-го века (когда миф уже укоренился и было неважно, о чем спорят ученые, пока народ увлечен образом), хотя уже в 1805-м году Вальтер Скотт в своей критической статье об Оссиане отрицал аутентичность Оссианских баллад. Однако, в процессе критики Скотт сам сделал довольно сенсационное заявление - с древних времен горцы Шотландии носили килт (филибег) из ткани "шотландки". Такого не заявляли даже Макферсоны.
Клетчатая ткань известна в Шотландии с 16-го века, когда ее стали завозить в горы из Фландрии через шотландские долины, однако килты вошли в обиход только после 1707-го года и были изобретены англичанином. До 18-го века шотландские горцы практически не отличались от своих ирландских соседей - длинные рубахи, короткие штаны, более богатые носили пледы и длинные узкие штаны (trews) из "шотландки". Начиная с 17-го века, когда культурные связи между двумя родственными регионами стали ослабевать, длинные рубахи были заменены на костюмы из шотландских долин - рубаха, штаны и (для богатых) камзол.
Однако, клетчатые пледы не только не исчезли, но и стали массово использоваться шотландскими солдатами времен гражданских войн середины 17-го века в качестве дешевой верхней одежды – плед обматывали вокруг пояса, остаток ткани перебрасывали через плечо, а в случае непогоды просто закутывались по горло. Именно такой способ ношения пледа (обмотав на поясе вокруг штанов и перекинув через плечо) и называли изначально "килтом". И только в конце 1720-х годов килт стал килтом - по инициативе Томаса Роулинсона из Ланкашира.
Роулинсоны были довольно известной в Ланкашире фамилией квакеров, занятых в сталеплавильном производстве. В 1720-е годы, испытывая затруднения в снабжении углем своих плавилень, Томас Роулинсон обратил взор на Шотландию, где благодаря ресурсам страны можно было наладить плавильное производство. Потому в 1727-м году Роулинсон взял в аренду на 20 лет лесные угодья Иана Макдональда из Гленгарри, и устроил на месте сталеплавильное производство, используя сырье из Ланкашира (т.е., не уголь шел на юг, а руда на север). Предприятие не увенчалось успехом, и через 7 лет было свернуто. В любом случае, идея создания юбки-килта пришла в голову Роулинсону во время посещения плавильных цехов, на которых работали завернутые в пледы шотландцы. Наблюдая за довольно неуклюжим костюмом (ибо в жарком цеху в таком платье довольно неуютно), Роулинсон решил повысить производительность путем отсоединения части пледа и оставления его на поясе, но уже в качестве юбки - таким образом, верхняя часть туловища не была скована пледом. Эксперимент удался - в местном гарнизоне из пледов пошили юбки (портной, вероятно, был весьма удивлен такому странному заказу), которые пришлись рабочим по вкусу. Так, со спецодежды для сталеваров, созданной англичанином для повышения производительности, и зародилась легендарная юбка, быстро распространившись по Шотландии . Настолько быстро, что после якобитского восстания 1745-го года килт был в числе предметов одежды, которые запрещались к ношению (таким образом британское правительство решило унизить горцев). Запрет носить килты, узкие штаны, поясные сумки, предметы из "шотландки" и проч., настолько сильно ударил по местной культуре, что через 10 лет после запрета нигде нельзя было встретить ни "шотландки", ни килта - ничего. Килты появились в жизни Шотландии уже качестве местного полусвятого символа типа вышиванки по двум причинам.
Первой причиной стало увлечение местной интеллигенции концепциями "благородных дикарей", тем более, что благородный дикарь (горец) теперь был уже укрощен, более того - грозился исчезнуть, чего местные элиты позволить не могли. Об этом движении мы поговорим чуть позже.
Второй причиной стало использование килтов шотландскими полками британской армии. После подавления восстания 1745-го года и запрета ношения «горской» одежды, для солдат шотландских полков (в первую очередь, для 42-го и 43-го пехотных полков) было сделано специальное исключение - они, как преданные и храбрые солдаты-горцы, могли носить шотландскую одежду. Изначально носившие пледы солдаты не преминули воспользоваться идеей ношения килта и, таким образом, во времена всеобщего исчезновения килт сохранился и получил определенную славу в качестве выделяющего признака в славных шотландских полках.
Более того, возможно, что система "тартанов", т.е. определения того или иного клана по особому рисунку ткани родилась именно в шотландских полках для выделения батальонов. Однако, о тартанах мы поговорим в следующий раз.
Часть 2 - От килта к тартану
В середине 18-го века килт-юбка, запрещенный вскоре после своего вступления на историческую цену, стал символом либо военных, либо скрытых якобитов (или их родственников), в то же время в шотландском обществе он не прижился, не только потому, что горцы в Шотландии составляли немногочисленную (и к тому же постоянно уменьшающуюся) и не очень уважаемую часть населения, но и потому, что для самих горцев килт был нововведением. Однако, во второй половине века ситуация поменялась.
В 1778 году в Лондоне с целью сохранения и поощрения древних шотландских традиции было образовано Общество хайлендов. Несмотря на то, что в общество входило большое количество шотландских аристократов, руководил им юрист из Темпла Джон Макензи. Членами общества были оба вышеупомянутых Макферсона, один из которых «обнаружил» у себя тексты Оссиана на гэльском языке, после чего Джон Макензи передал тексты для редактирования и публикации (в 1807-м году) историку Джону Синклеру. Таким образом общество боролось «за возрождение старинного гэльского языка».
Вторым направлением деятельности общества стала борьба за отмену запрета ношения в Шотландии одежды горцев. Для этого члены общества на совершенно законных основаниях (так как находились в Лондоне, а не Шотландии) собирались: в в такой одежде, которая славилась тем, что была одеждой их кельтских предков, и в таких случаях они должны были читать старинную поэзию и исследовать интересные обычаи своей страны. Но даже тогда килт-юбка не был среди предметов одежды, которые члены общества обязывались носить – в такие предметы включались только узкие штаны и подпоясанный плед, о котором речь шла ранее. В 1782 году общество смогло через маркиза Грехема пролоббировать в Парламенте отмену запрета носить «горское платье», чему была чрезвычайно рада шотландская интеллигенция. Однако находились и более холодные умы, так, например, один из величайших шотландских антикваров Джон Пинкертон воспринял килты скептично - по его мнению, это были совершеннейшие нововведения, наряду с тартанами.
Джон Синклер, историк Общества хайлендов, также не стал сторонником идеи килтов – когда в 1794 году он организовал дружины Ротсея и Кейтнеса для службы во время войны с Францией, он, постаравшись одеть своих подопечных как можно более «по-шолтандски», не стал одевать солдат в килты, а выбрал узкие штаны из «шотландки». На следующий год Синклер обратился к Пинкертону за советом – что одеть. Пинкертон привел целый ряд аргументов относительно того, почему нельзя носить плед, указал, что тартаны и килты это вообще новодел и посоветовал остаться верным узким штанам. Правда, о тартане сэра Синклера г-н Пинкертон особо отметил – весьма симпатичный, и это главное.
В 1804-м году, британское военное министерство, пытаясь, видимо, унифицировать униформу, отменило ношение килтов в качестве предмета униформы, введя взамен ношение узких клетчатых штанов (т.е. не отказываясь от шотландского колорита). Этот шаг вызвал возмущение некоторых офицеров, которые посчитали, что нельзя так менять войсковые традиции. Некоторые в запале подводили под свое возмущение «историческую базу» - так, например, поступил Девид Стюарт. Этот яростный противник отмены килта обосновал свое мнение ссылкой на общественное мнение относительно того, что пледы и килты были частью «национального костюма» шотландских горцев много-много лет. Правда, критики Стюарта иронизировали по поводу его высказываний, спрашивая, как человек, который с 16 лет находился в армии далеко от родного дома, и не видевший Шотладнии десятки лет, может апеллировать к мнению горцев.
В любом случае, полковник Стюарт, желая, видимо, более тщательно обосновать свою позицию, после 1815 года начал исследовать источники по одежде горцев – нельзя было допустить и мысли о том, что килт изобретен англичанином. Результатом его изысканий стала изданная в 1822 году книга «Очерки манер, характера и настоящего положения горцев Шотландии», ставшая затем на долгие годы основной работой для любителей горных кланов. В книге, правда, никак не обосновывались традиции ношения килтов и тартанов для кланов.
Одновременно, в 1820-м году полковник Стюарт основал Кельтское общество Эдинбурга для молодежи, задачей которого определил «пропаганду общего использования древнего горского платья в хайлендах». Президентом общества был избран сэр Вальтер Скотт, и дело завертелось – молодые шотландские аристократы и интеллигенты радостно проводили сборы, попойки, процессии, и все это в килтах. Сам же Вальтер Скотт идеей не проникся, и продолжал носить во время мероприятий узкие шотландские штаны.
Годом торжества килта можно смело назвать год 1822-й, год государственного визита короля Георга IV-го в Шотландию, первого визита монарха ганноверской династии. Для того, чтобы встретить короля достойно, был создан комитет по организации торжеств, главой которого был избран Вальтер Скотт. Его помощником в части церемоний стал… полковник Стюарт. Неудивительно, что для охраны короля, проведения парадов, церемоний и прочих мероприятий организаторы выбирали преимущественно любителей килтов, «одетых в надлежащий костюм». Сам же Вальтер Скотт обратился к местным аристократам приехать в Эдинбург с подобие «свиты», т.е. визит превратился в некое подобие средневекового мероприятия с карнавальными костюмами и поддельной свитой.
Но не только килты стали «гвоздем» визита. В 1819-м году, когда началось обсуждение будущего визита, начались разговоры о том, что «каждому клану нужно будет себя выделить», в том числе и тартаном (до этого кланы не имели "своего" узора, однообразия в каком-либо клане могли достигать, к примеру, путем закупки крупной партии ткани для пошива одежды. В любом случае, аристократы ценили ткань поцветастее, вне зависимости от узора, случалось, что у одного человека одежда была сделана из ткани с совершенно разными узорами). Такие разговоры во многом были инспирированы шотландскими производителями шерстяной ткани, сообразившими, что в связи с визитом и массовым пошивом одежды, можно будет заработать дополнительные фунты на «эксклюзивности». Так, компания «Вильсон и сын» из Баннокберна, крупнейший производитель шерстяной ткани в Шотландии, начала совместный с лондонским Обществом хайлендов проект – в 1819-м году фирма выслала в Лондон каталог своих тканей, а в обществе распределили ткани по кланам и подтвердили, что тот или иной узор является узором конкретного клана. Как только визит был подтвержден, шотландскую аристократию охватила самая настоящая истерия – хорошие ткани со «своими узорами» раскупали так быстро, что тартаны стали раздавать безо всякой системы – лишь бы подогреть спрос. Так, клан Макферсонов (наследников Джеймса Макферсона, упомянутого выше) получил как «клановый тартан» узор, который ранее использовался в тканях, поставляемых в Вест-Индию для пошива одежды для рабов.
В результате такой бурной деятельности «долинный» Эдинбург встречал короля Георга, одетый в полуфантастические одежды горцев, которые, по выражению зятя Вальтера Скотта, ранее 9-ю из 10-ти шотландцев считались ворами и разбойниками. Но чествование приезда короля удалось на славу – сам Георг, попавший под влияние чар Вальтера Скотта, казалось, был заворожен тем, как его, «практически Стюарта и наследника законных властителей Шотландии», встречают в Эдинбурге феодальные дружины. Он оделся в специально пошитый по случаю килт со специальным «королевским стюартским» тартаном (килт был пошит англичанами, фирмой Джордж Хантер и Ко. в Лондоне, за весь костюм пришлось заплатить больше 1300 фунтов по ценам того времени), и ходил, сопровождаемый повсюду целой свитой – от мероприятия мероприятию, следуя сценарию огромного спектакля, разработанного Скоттом с помощью Вильяма Генри Мюррея, местного драматурга из круга друзей Скотта. Кульминацией стал бал, данный шотландской знатью в честь короля.
На бал организаторы (Скотт и ко.) настоятельно рекомендовали приходить в «платье горцев» или униформе, так как король сам должен был явиться на бал в килте. И вот, эдинбургские джентльмены начали выискивать у себя горские корни, чтобы подобрать себе тартан и пошить килт. Нехватка килтов была в те дни так велика, что некоторым пришлось одалживать килты у военных из шотландских полков, расположенных вокруг Эдинбурга. Визит короля вызвал массовый интерес к «древнему платью» и «клановым тартанам», а также начал создавать единый образ шотландцев, без реально существующего разделения на хайлендеров и лоулендеров. Зарождалась новая массовая национальная идентичность. Дело теперь было за всеобщим распространением образа «шотландца».
Часть 3 - Люди Работают
Несмотря на то, что Эдинбург в 1822-м году был охвачен «тартановой лихорадкой», истинными творцами концепции «тартанов шотландских кланов» стали братья Аллены.
Внуки британского адмирала Джона Картера Аллена, Джон и Чарльз, появились в истории о тартанах из ниоткуда, однако появились они вовремя – в период между 1819-м и 1822-м годами. В то время в преддверии поездки Георга IV в Шотландию, фирма Вильсон и Сын занималась изготовлением одежды для встречающих, и планировала издать каталог «тартанов кланов». Братья, видимо, идею ухватили, но реализовали ее самостоятельно и спустя много лет. До этого же они разъезжали по Европе одевшись в экстравагантное «платье горцев», поражавшее континентальных жителей, а заодно и поменяли свои фамилии – вначале на «более шотландское» Аллан, затем на Хей Аллан, ну и под конец на Хей. Параллельно братья начали «по секрету рассказывать» о своем дворянском происхождении – они были потомками фамилии Хей, эрлов Эррола. По правде, это могло быть и правдой, потому как их деда некоторые связывали с этой фамилией, но доказательств связи не было.
Вернувшись в Шотландию, братья смогли привлечь к себе внимание местной знати – отчасти своим поведением, отчасти – намеками на связи и происхождение. Увлеченные ними патроны предоставляли им право охотиться и жить в своих имениях, и одному из таких патронов, сэру Томасу Лаудеру, братья признались, что в их распоряжении есть древний документ, который когда-то принадлежал Джону Лесли, епископу Росса, и который впоследствии был передан их отцу самим Чарльзом Эдвардом Стюартом (последним из Стюартов-претендентов на британский трон). Документ этот, Vestiarium Scoticum, содержал в себе описания тартанов кланов. Но не просто горских кланов, в этом документе содержались тартаны и долинных кланов – совершенно невероятные новости! Оригинал, правда, в Лондоне, тут же добавили братья, но у них на руках есть копия, которую надо обязательно издать, чтобы поправить ошибки в существующих тартанах.
Такие новости были просто сногсшибательными – тем более для долинных аристократов, некоторые из которых могли с радостью ухватиться за возможность «проникнуться историей славного клана». Но все же сенсация нуждалась в подтверждении – посему за помощью обратились к Вальтеру Скотту, который, однако, оказался весьма и весьма скептичным, указав, что такой сомнительный документ следует проверить в Лондоне, специалистам Британского Музея. Сэр Томас согласился с таким подходом, но братья предоставили ему письмо «от отца», с полнейшим отказом предоставить документ, на полях которого были записаны некие приватные сведения, которые огласке не подлежали. Кроме того, писалось в письме, Вальтер Скотт вообще не авторитет, нечего у него разрешения спрашивать. Затея движения не получила, потому как явно попахивала аферой, а братья поспешно удалились на север Шотландии, под крыло нового патрона, лорда Ловата.
Там братья перешли в католичество и «скинули маски», назвав себя братьями Собесскими-Стюарт (Собесские – по фамилии своей пвесдо-пра-пра-бабушки, Стюарт – по фамилии – пра-пра-дедушки), Джоном и Чарльзом. Получив от лорда Ловата в распоряжение виллу, братья создали маленький двор, именовали себя не иначе как принцами, постоянно намекали на «тайные документы», а в это время работали над новым проектом.
В 1842-м году под редакцией братьев малым тиражом вышло богато иллюстрированное издание Vestiarium Scoticum. Сам документ, значительно изменившийся со времени первой находки «оригинала», сопровождался предисловием, в котором доказывалось, что это подлинный документ – однако все ссылки на другие копии документа, которые «все подтверждают», обычно заканчивались вздохами над тем, что таковые копии попросту исчезали – сгорали, были украдены или попросту испарялись. Несмотря на то, что издание не получило большой популярности (отчасти, из-за своего мизерного тиража), братья продолжали работать. Через два года они издали фолиант «Костюм кланов», в котором продолжили линию Vestiarium Scoticum. Новая книга содержала не только богатые иллюстрации, но и теоретическую часть, в которой авторы повествовали о том, что одежда горцев и их тартаны являются древним одеяниям, в котором в свое время ходила вся Европа. Однако, и на этот раз ссылки на источники вызывали сомнения в научности книги – длинная череда исчезнувших рукописей, либо документов, которые были только в руках братьев Собесских-Стюарт, ссылки на Vestiarium Scoticum как подлинный документ и т.п. В результате, новая книга не стала даже объектом критики. Братья продолжили работу.
Новая книга вызвала бурную реакцию, но отнюдь не ту, на которую рассчитывали братья. Вышедший из-под пера братьей том «Истории столетия» стал причиной быстрого заката популярности братьев. В «Историях» братья решили отойти от обычного описания «древних горских костюмов» и написали, по сути, сагу о себе – потомках династии Стюартов. Учитывая то, что опирались братья по привычке на «сгоревшие рукописи», критика камня на камне не оставила на «Историях», а кроме того, теперь дело шло о политике – не каждый день объявляются претенденты на престол. Нельзя даже и представить, насколько быстро братья стали изгоями – в любом случае, от них отвернулись все их патроны, исчезли источники финансирования, а пребывание в Шотландии стало крайне нежелательным (чуть позже мы еще поговорим о том, как закончились приключения Собесских-Стюарт).
Однако одна вещь после братьев осталась – без изменений рисунки тартанов, содержавшиеся в Vestiarium Scoticum, были заимствованы лондонским Обществом хайлендов. База для популяризации «в народе» была создана, дело было за малым – пересказать Vestiarium Scoticum так, чтобы «поверили».
Часть 4 - Закрепление образа
Несмотря на то, что в глазах ученой общественности Vestiarium Scoticum так и не смог получить какой-либо ценности, эта книга не исчезла со страниц истории. Наоборот, события получили довольно предсказуемый оборот – книга стала основой для популяризации тартанов среди широких слоев населения. Занялось популяризацией лондонское Общество хайлендов, нанявшее для проведения работы еще одну интересную пару – Джеймса Логана и Роберта Макиана.
Джеймс Логан, абердинец, был большим любителем своей родины и ее истории, даже в ее мифологизированном виде. В 1831-м году он опубликовал книгу «The Scottish Gael», в которой и разъяснил свою точку зрения на происходящее. По аналогии с нынешними любителями поговорить о древних временах, Логан изложил «всю правду» о древних килтах, тартанах и прочих шотландских древностях, пообещав читателям продолжить свои изыскания о тартанах. За такой труд он был избран в президенты лондонского Общества хайлендов и приступил к работе. Одновременно, Логан состоял в агентах компании Вильсон и Сын, потому изыскания его принимали несколько специфический оттенок, принимая во внимание то, что эта крупнейшая шотландская компания по производству шерстяных тканей появлялась всюду, где речь заходила о тартанах. Работал Логан над трудом о тартанах вместе с товарищем, Робертом Рональдом Макианом, художником.
Результатом трудов стала вышедшая в 1843-м году (через год после выхода в свет Vestiarium Scoticum) книга «Кланы шотландских хайлендов», украшенная 72 иллюстрациями, в которых Макиан постарался, используя свою фантазию, показать, как носить тартан. То, что в книге содержалась благодарность братьям Собесским-Стюарт «за прекрасную работу», говорило о том, что Логан работу братьев изучал, тем более, что часть рисунков тартанов он просто «заимствовал» из Vestiarium Scoticum. Известно также и то, что компания Вильсон и Сын, которая «работала» с Собесскими-Стюарт, «поправляла» Логана во время написания его книги. К счастью для Логана, братья Собесские-Стюарт были дискредитированы, и его книга осталась единственным опубликованным и недискредитированным в глазах общественности источником сведений о тартанах.
Так, к 1850-м годам и сложились представления о том, как должны выглядеть шотландцы. В 1850-е годы, когда «шотландская тема» добралась до королевского двора и закрепилась там, в свет стали выходить работы, предназначенные для массового читателя – только в 1850-м году вышло три работы. Все они базировались на двух источниках – на книге Логана и Vestiarium Scoticum (которую использовали без упоминания, просто заимствуя оттуда рисунки и описания).
Сегодня тартаны и килты (а также волынки и шапка-гленгарри, «традиционность» которых мы не будем описывать) являются «визитной карточкой» шотландцев, воспринимаемые как древние традиционные одеяния шотландского народа. Сувенирные магазины в Шотландии забиты килтами и клетчатыми вещами, достаточно много шотландцев продолжает носить «одежду предков» и еще большее количество одевается в «тартаны своего клана» по праздникам, а количество тартанов все время увеличивается с возникновением новых фамилий, кланов и групп. И, несмотря на то, что история этих «одежных» традиций не такая, какой они себе ее представляют, люди счастливы, «и это главное». Особенно радуются наследники дела компании Вильсон и Сын -такие как сикхская семья Сингхов, содержащая в Шотландии 25 магазинов по продаже традиционной шотландской одежды.
За сим историю о доблестных шотландцах разрешите закончить.
Данный цикл заметок базируется на статье сэра Хью Тревора Роупера "The Invention of Tradition: The Highland Tradition of Scotland",в сборнике "The Invention of Tradition" под редакцией Эрика Хобсбаума, первый раз выпущенного в 1989 году.
У этой версии, однако, есть противники (шотландцы и их потомки в США, в основном), которые утверждают, что килт-юбка появился в конце 17-го - начале 18-го века до затей Роулинсона. Однако, доказательств таким утверждениям они не приводят.
Согласно переписи, проводимой в 1909 году, Шотландцы были самой высокой расой в Европе. Но после Первой мировой войны к 1930 году средний рост мужчин в Шотландии упал на 9 дюймов. Во время Первой мировой войны Шотландия потеряла самое большое число солдат на душу населения.В Шотландской армии британской империи существовало пять прославленных пехотных полков горцев (Highlanders): Gordon Highlanders (92-й полк),
Black Watch (Чёрная Стража, 42-й пехотный полк),
Argyll and Sutherland Highlanders (полк принцессы Луизы),
Cameron Highlands (The 79 th Queen"s Own)
и Seaforth Highlands (Ross-shire Buffs, The Duke of Albany"s).
Множество Шотландских подразделений носили килт во время Первой Мировой Войны. Немцы, которые сражались с ними в траншеях дали им прозвище "Дамы из Ада".
Офицеры английской армии, имевшие достаточно большой опыт маневренной войны с бурами в Южной Африке, хорошо понимали значение снайперов в позиционной войне.
Известный шотландский охотник полковник Лоуэвет сформировал полк, получивший название "Скауты Лоуэвета", в котором служили в основном шотландские горцы.
Снайперы Лоуэвета, выходя на боевое задание, надевали специальные маскировочные костюмы "гиллес" и занимали выгодные боевые позиции, позволявшие незаметно для противника поражать его солдат и офицеров.
Наряду с Лоуэветом существенный вклад в развитие британского снайперского искусства внесли полковник Лэнфорд-Ллойд, майоры Хескет-Причард и Гэйторн-Харди, а также капитан Андерхилл.
Они очень тщательно производили отбор кандидатов в снайперы. Предпочтение отдавали бывшим охотникам, золотоискателям (старателям), фермерам из горных и болотистых районов, т.е. людям, уже получившим определенные стрелковые и охотничьи навыки.
В 2003-м году разразился скандал.
Главными любителями тяжелых наркотиков, таких как героин и кокаин, в британской армии являются военнослужащие из Шотландии.
По информации сайта газеты Daily Record, служить в Королевский полк шотландских стрелков (Royal Highland Fusilier) и полк Королевских шотландцев (Royal Scots) идут, в основном, жители бедных районов Глазго и Эдинбурга. Шотландские полки испытывают еще одну проблему - недостаточное количество добровольцев.
Говоря о наркомании в войсках, представители Министерства обороны только констатировали факт шотландских рекордов, но не называли каких-то конкретных причин такого положения.
На втором месте после Королевских шотландских стрелков и Королевских шотландцев солдаты Королевского полка (King"s Regiment), приходящие служить из Манчестера и Ливерпуля.
